Представляешь, мой-то вчера пришел трезвый, как котенок. Я сразу почувствовала: что-то здесь не так. Чтоб накануне праздника - и трезвый, да где ж это видано! Я его и спрашиваю на всякий случай:

 - Да ты никак пьян?

 А он мне:

 - Дорогая...

 Это после пятнадцати-то лет совместной жизни! И тут до меня дошло... Та-ак! Присмотрелась я к нему. Духами не пахнет, помады на щеках не видно. Ага, думаю, значит конспирацию соблюдает, значит есть, что скрывать!

 А он:

 - Дорогая, я решил начать новую жизнь.

 Так, думаю, значит, молодую нашел. Тут я его и спрашиваю, прямо так, знаешь, конкретно и в лоб:

 - И когда же ты перестанешь надо мной издеваться?

 А он, вот стервец, ну ты только подумай, а, гладить меня начал. По голове.

 - Ты, - говорит, - у меня самая красивая.

 Меня аж передернуло. Ну за что, за что мне такие мучения? Уж лучше бы не пришел совсем, и все, а вещи бы потом как-нибудь, как все-то нормальные люди, так ведь нет.

 - Мы, - говорит, - с тобой жили не так. Вот у нас лекция была...

 Ну, мы-то с тобой знаем эти лекции, не лекция это, а сабантуй, но почему трезвый - ума не приложу. К пьяному-то я уж давно привыкла: покричу-покричу, да и успокоюсь, а тут чую, не могу остановиться, как пошла его честить!

 А он стоит и улыбается. И молчит. Вот мерзавец какой, ну это ж надо! Целый час он так надо мной измывался. У меня уж и сил нет, а ему хоть бы что. А потом, ну ты посмотри, каков подлец, встал на колено, да откуда-то букетик мимоз вытащил и мне протягивет. Ну, уж такого издевательства я стерпеть не могла. Да где ж это видано, чтобы муж родной жене цветы дарил! Небось той купил, да вручить не сумел. Схватила я эти цветы, отхлестала его по морде, из квартиры вытолкала, сама реву и думаю: вот помирать буду, а назад не пущу.

 А еще говорят, мужчины, рыцари.

 Вот тебе и рыцари!