Продолжение.

Начало здесь.

Медсестра отсоединила шланги, Роман вздохнул, встал, оделся и вышел в коридор. Лю поднялась со стула навстречу ему. Он улыбнулся, обнял и поцеловал жену.

– Мне очень приятно, что ты меня встречаешь, а то скучно возвращаться одному по темным улицам.  

Роман где-то вычитал, что надо чаще отмечать достоинства и заслуги сотрудников, даже мелкие. Это улучшает психологическую атмосферу в коллективе. Теперь он применял это правило и в семье.

– А мне очень приятно что-то сделать для тебя – ответила Лю.

Надев плащ и выйдя на улицу, он на мгновенье остолбенел. На другой стороне двора стоял серебристый мерседес Ирины. Отступать было поздно. Лю, ничего не подозревая, взяла его под руку. Они спустились по ступенькам. Ирина демонстративно вышла из машины и, стоя у открытой двери и положив на неё руку, в упор смотрела на него. Роман слегка кивнул и, стараясь не ускорять шаг, повел жену на улицу. Ирина молча проводила его взглядом.

–Как твоё самочувствие? – Спросила Лю – что-то ты выглядишь не очень.

– Да самочувствие нормальное…

– А в чём дело?

– Ходил сегодня загранпаспорт оформлять. Представь себе, коридор забит народом, с трудом протиснулся, комната забита, люди просто стоят, сесть некуда. Двери с номерами, в какую идти, неизвестно. Никаких указателей, никаких надписей. Это просто издевательство над человеком. Я выскочил оттуда как пробка из шампанского.

– И как же ты будешь получать загранпаспорт?

– Заплачу кому-нибудь за срочное оформление, или через турфирму. Не знаю, но идти туда второй раз нет никакого желания.

Лю молча посмотрела на него.

– Хочешь сказать, это тоже совершенствование?

– Ничего не буду говорить. Ты уже сам всё понимаешь.

– Совершенствование это искать свои недостатки. В чём тут мой недостаток? Это они издеваются над людьми!

Лю молчала.

– Ну, ладно, если меня это задевает, значит, что-то во мне есть. Я не должен обвинять других, я должен смотреть на себя. Ну, смотрю. Что я сделал? Пришел в контору получить паспорт. Я не получил такой возможности.

– Почему?

– Потому что нет никакой информации, где и как получить.

– Можно просто спросить?

– У кого? Сотрудников нет. Все сидят за дверями, в которые стоит длиннющая очередь. Меня даже не пропустят в дверь.

– У людей.

– Я не обязан собирать информацию из неофициальных источников, я пришёл в официальное учреждение, мне должны предоставить нужную информацию.

– То есть это они должны?

– Хорошо. Я совершенствуюсь, я смотрю на себя. Что я должен делать? Бегать по очереди, спрашивать в какую комнату надо занимать очередь, искать последнего, спрашивать, какие нужны документы?

– Совершенствование это найти свой недостаток, который не даёт тебе успокоиться, и устранить его.

– Ну и какой же? Я не могу успокоиться. Почему? Потому что меня унижают. Значит, какой недостаток? Гордыня?

Лю улыбнулась.

– Я чего-то не понимаю – продолжал Роман помолчав, – я навещаю сотрудницу, я думаю о других, я стараюсь, как могу, я сижу по полчаса в этом дурацком лотосе. И ничего! Сегодня сделал анализы – никакого улучшения! Я согласен терпеть, если есть результат. Но результата же нет!

– Смотри, у тебя каждая фраза начинается с «Я». Ты что, торговлей занимаешься? Я сделаю вам, а вы дайте мне? Это не торговля. Все, что ты делаешь, ты делаешь для себя. Ты себя улучшаешь. Но, судя по твоим словам, ты делаешь это формально, иначе ты не назвал бы лотос дурацким. Кроме того, задача совершенствования – победить свой эгоизм. А ты переживаешь, что не получил результата. Ты не победил его даже чуточку.

– И что же делать?

– Успокоиться и работать. Если ты посадил виноградную лозу, то виноград сразу не появится, надо ждать. А ты очень хочешь результата. Это хотенье тебе мешает. Я тебе говорила, что будут препятствия на твоём пути. Это ещё не самое большое.

***

– Надо урегулировать конфликт интересов – сказала директриса, не здороваясь, когда Роман вошел в ее кабинет, – у тебя теперь другой интерес, а фирма должна быть в одних руках.

– Что это значит?

– Это значит, я выкупаю у тебя твою долю.

– А если я не согласен?

– Тогда я перерегистрирую фирму, солью активы, и тебе вообще ничего не светит. Формально тебе причитается твоя доля в уставном капитале. Так что получи её и отвали.

– Но это же крохи!

– А ты как хотел? Завтра поедем к юристу, поставишь подпись и всё. Если подпишешь, накину тебе еще пару сотен.

– Фирма уже сегодня стоит гораздо дороже и увеличивает свою стоимость. Через год она будет дороже в два раза.

– Надо было работать вместе.

– То есть надо было спать с тобой?

– Разговор окончен.

***

Роман тупо смотрел на тарелку, поставленную перед ним женой, и не видел её.

– Это просто разбой. Мы регистрировали фирму с минимальным уставным капиталом - 10 тысяч. Моя доля 40%. Сейчас это даже на зарплату не похоже. Работники получают больше. И это после того, как я один поднял продажи. Без меня она не выкарабкалась бы. Особенно в кризис. Если бы я не настоял на продолжении продаж даже в убыток, мы потеряли бы рынок. И теперь она меня вышвыривает. Нет, надо что-то делать!

– Постой, но ты же совершенствующийся.

– Ну и что?

– Ты не должен бороться за свою выгоду.

– Но это же несправедливо!

– На поверхности – да. Но если посмотреть глубже… Может быть, ты задолжал ей в прошлой жизни, и теперь настало время вернуть долг. Может быть, тебе надо изжить карму и пострадать таким образом. В любом случае это хорошее дело для твоего совершенствования. Если что-то потеряешь, значит, что-то получишь.

– То есть ты хочешь сказать, что я молча должен сам идти на заклание, как ягненок?

– Не на заклание. Никто тебя не заклает. Просто надо, как говорит Учитель, предоставить события их собственному течению. Я знаю, это трудно, но это надо сделать. Если сделаешь, твое сознание поднимется на новую ступень. А пока не поднялось, тебе даже подумать об этом трудно. Задача в том, чтобы убрать своё “Я”. Ты страдаешь оттого, что чувствуешь себя оскорбленным, униженным, что у тебя отнимают то, что принадлежит тебе. Посмотри, если из этих утверждений убрать “Я”, то они теряют силу. Попробуй выйти из своего “Я”, возвысится над ним, посмотри на него со стороны. “Я” –  это твои интересы, твоя выгода, твой авторитет, все, что тебе нужно, без чего ты не можешь себя представить. Твоя фирма это тоже “Я”. Попробуй отказаться от всего этого. Ты же сильный, у тебя получится. Я так понимаю, что на занятия ты не поедешь?

– Да какие уж тут занятия?

– Ну хорошо, тогда я поеду, а ты успокойся и подумай. Сходи прогуляйся.

Роман вышел, не притронувшись к еде.

Небо было обложено мрачными тучами, слегка накрапывал дождик. Ветер забирался в рукава плаща, трепал полы, но Роман его не замечал. Он брел по узким улочкам между серых каменных стен просто куда-нибудь. Его мысли вертелись вокруг фирмы. Сколько он сделал для её развития! Ведь именно он вывел её на всероссийский рынок. Именно он разработал новые условия договора, которые давали преимущество перед конкурентами и позволили удержать рынок. Просто так взять и отдать фирму! Это немыслимо! Он сам строил её несколько лет, это его детище, это его жизнь. Он столько для неё сделал. Легко сказать, убрать “Я”.

Вдруг он заметил, что мысли идут по кругу, как старая пластинка, проворачиваются и опять возвращаются на то же место. Это просто программа какая-то. Будто кто-то проигрывает в нем эти мысли. И никак от них не избавиться.

Может быть, действительно надо это сделать? Роман попал ногой в лужу. Горечь залила сердце. Но это же несправедливо, это же просто невообразимо! Это вообще ни в какие ворота не лезет! Самому отдать свою фирму! Которую сам же и выстроил. А жить на что? Это же его бизнес! Убрать “Я”!

Лю говорила, ты всегда знаешь, как поступить правильно, но не всегда можешь так поступить. Он почувствовал, что и сейчас знает. Раз он совершенствуется, значит должен пренебрегать выгодой, не должен цепляться за то, что имеет. Наверное, все-таки надо это сделать.

Налетевший порыв ветра сбросил с его головы шляпу и покатил по мокрому асфальту. Роман рванулся, было, за ней, но остановился, безнадежно махнул рукой, свернул в сторону. Ветер рвал его плащ. Прямо перед его глазами выросла кирпичная стена. Справа и слева тоже были стены. Роман испугался, он подумал, что если оглянется, то и там увидит стену. Он поднял глаза и среди мрачных облаков увидел маленький лоскуток неба.

– Трудноосуществимое является осуществимым –  всплыли в памяти слова из книги –  трудно выполнить, но попробуй, сможешь или нет.

Роман вдруг отчетливо почувствовал, что не может. Это всё равно, что пройти сквозь стену. Эти мысли… Они все крутятся и крутятся. Они не дают даже подумать, что это сделать надо. Самому отдать вору свой кошелек! Разве это нормально? И только маленький осколок неба среди сырости и серости! Но ведь он столько сделал для фирмы! Стоп! Роман ясно увидел, что мысли затягивают его в новый виток круговорота.

– Вы не имеете права мной управлять! Нет, больше я не пойду за вами. Я не буду вас думать.

В голове всплыла фраза из книги, предоставить события их собственному течению.

– Я не буду решать этот вопрос. Я буду совершенствоваться. Будь, что будет.

Он вспомнил, что эти слова он слышал в сказках, которые читала ему в детстве бабушка. Вспомнил её мягкий голос, её мягкие руки и внезапно успокоился.

– Будь, что будет – произнёс Роман вслух.

Он решительно развернулся. Выход был прямо перед ним. Он вышел на набережную и с удовольствием вдохнул свежий запах реки. В глаза брызнул луч низкого закатного солнца, будто с трудом пробившийся из-под тяжелых туч, удвоился, отразившись в воде. После сумрака проходных дворов Роману показалось, что вся набережная залита светом.

– Где ты был? – спросила жена, когда он вошёл в квартиру.

– Гулял. А ты не поехала на занятия?

– Я уже вернулась.

– Давно?

– Полчаса.

– Это сколько же я гулял?

– Больше трех часов.

***

Несмотря на то, что Роман чувствовал себя уставшим и опустошенным, сон не шел. То и дело зарницами вспыхивали обрывки мыслей, о фирме и несправедливости, но Роман их быстро усмирял. Однако уснуть они не давали. Он ворочался, взбивал подушку. Перед глазами снова возникали каменные стены, дождь, ветер. Он увидел мрачный лес, бурелом, услышал карканье. Леденящий холод проник в сердце. Он начал неистово продираться сквозь царапающие ветви и увидел впереди свет. Вышел на освещенную поляну и увидел меленькую девочку в красном вышитом сарафане. Она сидела на пеньке и плела венок. На голове у нее был венец. Роман понял, что свет исходит от этого венца.

– Ты принцесса?

Девочка молча посмотрела на него. Краем глаза Роман заметил в чаще двигающиеся зловещие тени. Вся поляна была окружена мраком, и только свет венца сдерживал его.

– Что ты здесь делаешь?

Она подняла и показала свой венок.

– А ты что, заблудился? Пойдем.

Она спрыгнула с высокого пенька, взяла его за руку и потянула вперед. Роману было страшно, но мрак расступился, пропуская их, и они очень скоро вышли на дорогу.

– Вот твоя дорога, иди.

Роман сделал несколько шагов и увидел деревню. По обеим сторонам дороги в тени ив стояли крепкие деревянные дома с крылечками, резными ставнями и петухами на крышах. Роман почувствовал приятный запах дыма и услышал звон кузницы. На дорогу вышел коренастый кузнец, широко улыбнулся, снял шапку и поклонился Роману в пояс. За ним вышли другие люди. Мужчины в нарядных рубахах, женщины в цветных платках. Вся деревня выбежала на улицу. Все улыбались, непрестанно кланялись и подбрасывали шапки. Роману подвели коня в дорогой сбруе, накинули на него шитый золотом плащ, помогли сесть на коня. Впереди он увидел замок с остроконечными башнями. Перед замком не было ни стены, ни рва. Роман въехал в высокие ворота и остановился напротив широкой лестницы. Из дверей в окружении слуг вышел высокий стройный черноволосый мужчина в богатой одежде.

– Добро пожаловать, мы тебя давно ждем.

– Почему ты меня встречаешь? – удивился Роман.

– Я же обещал, что встречу тебя.

***

С утра Роман подошел к дому Ирины, как они условились для поездки к нотариусу. Она уже стояла возле машины.

– Привет.

– Привет. Садись – бросила ему Ирина.

Роман увидел на переднем сидении ее дочь. С большим трудом он удержался от того, чтобы не открыть переднюю дверь. В нем жили какие-то старинные представления о вежливости, об уважении к старшим. Эти атавизмы говорили, что она должна уступить ему, как старшему, его любимое место впереди, но практический ум подсказывал, что она об этом даже не подумает.

Роман не любил ездить сзади. Впереди можно было хоть как-то контролировать ситуацию, а сзади он чувствовал себя багажом. Негромко вздохнув, Роман сел на заднее сиденье. Настя конечно не поздоровалась.

Нотариус размещался в старинном доме с высокими дверями. Они поднялись по широкой лестнице на второй этаж. Настя в наушниках зачем-то плелась сзади.

– Это же договор продажи – воскликнул Роман, глянув в бумаги.

– Да, ты продаешь свою долю.

Роман пробежал взглядом текст.

– Кому? Ей?! – он посмотрел на Настю. Та сидела в наушниках, уперев взгляд в пространство, и подергивала головой, видимо, в такт музыки.

– Ей, ей, подписывай.

Буря негодования поднялась в его душе, но теперь он уже знал, что делать, дорожка была протоптана. Он увидел эту бурю. Предоставить события их собственному течению. Роман взял ручку. У него было такое ощущение, что внутри его тела трещат электрические разряды. Рука слегка подрагивала. Он мотнул головой и решительно подписал документ. И еще второй экземпляр.

На выходе Ирина сунула ему конверт с деньгами. Роман машинально положил его в карман, внутренне посмеиваясь: продал свое детище за три копейки.

Когда Ирина уехала, и он остался один, в его голове молнией сверкнула мысль: теперь не на что купить почку! В животе стало тяжело, а в спине проснулась боль.

Продолжение следует.