Продолжение. Полный текст здесь

Когда Роман с молодой невестой вышел в большую комнату деревенского дома полную улыбающихся китайцев, его беспокоило только одно: короткие рукава купленного наспех костюма. В провинциальном магазине почему-то не нашлось костюма его роста и теперь ему казалось, что он похож на Буратино в короткой курточке и штанишках. Брюки он приспустил как мог, а вот рукава… Лю сказала, что не заметно, но Роман нервничал. О привык выглядеть безупречно.

– Хауляда шеньхо – произнес пожилой китаец подойдя к Роману, и с поклоном протянул на ладонях красный конверт.

– Это отец. Возьми двумя руками – шепнула Лю.

– Се се – произнес Роман заученную благодарность, принимая подарок и слегка наклоняясь – я помню, что отец, а что это значит? –  шепотом спросил он Лю.

– Живите счастливо. А это мой брат Бо, он тоже занимается Фалуньгун. А это его семилетний сын Чон.

Мальчишка выглянул из-за папы, улыбнулся Роману озорными глазами и вдруг убежал в другую комнату. Сияя широкой улыбкой Бо что-то говорил Лю, а потом почтительно склонившись долго сжимал руку Романа между своих мягких ладоней.

– Занятная вещица – Роман указал пальцем на медальон со смешными ушками, свесившийся на цепочке с шеи Бо.

Бо с улыбкой приподнял медальон на своей широкой ладони и показал Роману. Он действительно был похож на какую-то смешную рожицу с ушами, в которые продета цепочка. Бо нажал пальцем на какой-то выступ, крышка откинулась, и Роман увидел свастику.

– Он что, фашист? – удивленно спросил Роман у невесты.

– Нет. Это Фалунь. Это символ Фалуньгун. Свастика это не фашизм. Она существует долго до фашизма. Это знак Будды. А вот это тайцзы.

В медальон был вложен вырезанный ножницами круглый кусочек бумаги, на котором не очень ровно, видимо, от руки, красной и синей краской были нарисованы кружочки и свастики: одна в середине побольше и четыре поменьше.

– Ну, слава Богу, а то я уж испугался.

– Не бойся, в этом нет ничего плохого.

Бо закрыл медальон и, слегка наклонив голову, прижал его к груди, показывая, как он ему дорог. Что-то спросил по-китайски.

– Он спрашивает, как ты называешься по-русски.

– Что значит называешься? – не понял Роман.

– Ну, вот я для него сестра. А ты для него кто?

– Я? Ну, я ему, наверное, зять. Ну, это официально, а если по-простому, русские говорят зятёк.

– Жатёк – повторил Бо, улыбаясь и похлопывая Романа по плечу.

– Зятёк – кивнул в ответ Роман, похлопывая Бо.

– Милиция! – закричал вбежавший Чон.

На мгновение все замерли в полной тишине.

– Где? Что? – зашептались гости и хозяева.

– На нашей улице милиция! – тоже переходя на шёпот, сообщил Чон.

Бо осторожно выглянул в окно.

– Так, спокойно, все, кто Фалуньгун, уходят через заднюю дверь, остальные продолжают веселиться. Если будут спрашивать, празднуем папин день рождения по лунному календарю.

Лю перевела Роману тревожную новость и они вышли во двор.

Гости продолжали сдавленно разговаривать, ожидая вторжения, но в дверь так никто и не постучал.

Продолжение следует...